В самое сердце: 10 трогательных историй о мамах от жителей Челябинска

В последнее воскресенье ноября в России отмечают День Матери. Накануне праздника «Хорошие новости» собрали 10 историй от людей разных возрастов и профессий, которые рассказали забавные и душещипательные случаи о своих любимых мамах.

Марэтта Смирнова, ветеринарный врач, лечит экзотических животных:

Моя мама всегда много работала. Она операционная - медсестра, и почти все свое время проводила на дежурствах. Из-за ее профессии мама была для меня героем, который спасает жизни, я всегда хотела стать похожей на нее. Так вот, однажды на масленицу нам задали напечь с мамами блины на ярмарку. Но дети ведь только ночью вспоминают, что им нужно что-то смастерить или испечь. Маме на следующее утро нужно было на дежурство. Я проснулась посреди ночи, расплакалась, что забыла о своем домашнем задании. Мама ругаться не стала. Она любит печь блины, хоть это долго и муторно. И она всю ночь их пекла для моей ярмарки. И их все раскупили.

Виктор Борзиков, 35 лет, директор магазина:

Когда мне было 5 лет, я сломал руку в детском саду. Об этом сообщили маме, и она пулей прилетела в сад. Я никогда не видел её такой взволнованной. Она очень переживала: думаю, даже мне было не так плохо, как ей. Мне наложили гипс и поставили аппарат Илизарова. Я маленький, а гипс с этой железкой, как мне тогда казалось, был раз в 10 больше меня. Помню, как мама помогала кушать, одеваться, собирать любимый конструктор - в общем, не отходила от меня. Ещё помню, как просил её качать меня сильно-сильно на качели, но мама не делала этого. Я иногда обижался, но мама говорила: "Как только рука заживёт - обязательно будем кататься сильнее и выше". Кстати, я умудрялся еще носить кошку на руках, хотя вес моих рук тогда был больше веса всего остального тела. Мама удивлялась, говорила, что я силач, а мне это очень нравилось. Мама поддерживает меня и сейчас, когда я взрослый мужчина. Я ценю это и очень ее люблю.

Яна Грановская, флорист:

В 15 лет я хотела сообщить своей маме о том, что у меня появился молодой человек, но он был старше меня на 5 лет, но и естественно в 15 лет я такая маленькая, а парень такой взрослый. Поэтому к этому нужно было подходить очень осторожно. Я маме всегда рассказывала о таких вещах, мы с ней как подружки общались.

И я решила зайти издалека:

- Мам, у меня появился молодой человек.
- Сколько ему лет?
- Тридцать...
- Яна, да ты с ума сошла.
- Ладно-ладно, шучу, 25.
- Ну, блин, Яна!
- Шучу. шучу, мам. Ему 20.
- Ох. 20 ещё ладно, куда ни шло.

Если бы я сразу сказала, что 20, то было бы просто “Яна, ты с ума сошла”.

Светлана Рау, 55 лет, библиотекарь:

Моя мама 1941 года рождения, и ее юность, молодость выпали на период освоения целинных земель в Казахстане. В 15 лет она пошла работать на ферму, переехала в Челябинск в 20 лет. А в этом промежутке, с 15 до 20 лет, она каждый год была "передовой дояркой". Мама рассказывала, что работала она без выходных, а в тот единственный раз, когда она его взяла, за ней пришли с фермы и попросили вернуться из-за особенно упрямой коровы, которая никому, кроме нее, не давалась. И каждый год из райцентра приезжал художник и писал портрет моей мамы на холсте. Его вывешивали на доску почета возле сельсовета, рядом с портретами других передовиков села. У нас дома хранится газета Кустанайской области, в которой опубликована мамина фотография с небольшой заметкой: "Татьяна Цыганкова в передовых доярках..." Что примечательно, после этой публикации ей мешками приходили письма и стихи. 

Жанна, директор компании:

Мне было 25 лет, когда я родила дочь. На второй день после родов в больницу ко мне приехала мама. На свидание к ней в приемную меня не вызвали, поскольку были неприемные часы. Поэтому она позвонила мне, сказала, что оставила передачу у дежурной медсестры и поехала обратно домой. Во время звонка я вышла из палаты в коридор, чтобы не мешать соседкам.

Поговорила я с мамой, и представилось мне, как она ехала сюда через полгорода (на фоне недавних родов мое психоэмоциональное состояние дорисовало картинку, в которой моя мама героически пешком пробиралась ко мне через буран и вьюгу, увязая в снегу по колено, неся жизненно важную передачку, без которой я наверняка умерла бы голодной смертью), а ей даже не дали со мной увидеться. И теперь она, такая несчастная и грустная, едет обратно домой…. И так это было невыносимо трогательно, что я прислонилась к стеночке коридора и залилась слезами.

Проходивший мимо доктор аккуратно обнял меня и спросил: “Почему так плачем, что случилось? Тебе ребеночка не принесли на кормление?”. Я, на груди у доктора разрыдавшаяся еще сильнее, провыла: “Не-е-е-е-ет…… С ребеночком все хорошо-о-о-о-о…”. Доктор, искренне недоумевая, спросил: “Так чего ж тогда ты так убиваешься?”. И тут меня прорвало окончательно: “Я к маме хочу!”. Доктор развеселился: “А почему не к мужу? Ты же теперь уже сама – мама”. Я всхлипнула: “Нет... К маме лучше!”.

Доктор тогда увел меня пить валерьянку, а я со временем поняла, что сколько бы лет мне ни было, как бы я ни любила свою семью – мужа и дочь, в моей душе навсегда остается жить маленькая девочка, для которой «к маме лучше»… Мама, я очень тебя люблю!

Андрей Сафонов, журналист:

Я из своей деревни за 18 лет своей жизни выезжал всего один раз. Выиграл на свою голову в журналистском областном конкурсе путевку в “Орленок”. Учительница, которая готовила меня, говорила, что обязательно надо поехать. А я за год до этого ездил в пионерлагерь, и меня там такая тоска взяла, что на третий день оттуда сбежал. И вот мама мне говорит: «Слушай, куда ты намылился? Хорошо, что я за тобой в прошлый раз приехала, забрала, а как ты с Северного Кавказа бежать будешь? Ты подумай». И она была права, потому что, действительно, пока я там был, 30 дней, мне не нужно было ни море, ни общение, ничего. Просто каждый день считал, когда поеду обратно. И мы с мамой договорились, что она меня встретит с поезда под Златоустом, на узловой станции Бердяуш. А поезд там стоит всего две минуты. Трое суток мы ехали, и помню, я жутко боялся: что она не успеет, и меня провезут аж до Челябинска, и что все, это конец мира, и обратно я не вернусь.

Открывается дверь вагона. Я смотрю - мамы нет. Это был, конечно, ужас. Реальный кошмар. Видимо в телеграмме была какая-то ошибка и перепутали нумерацию вагонов. В общем, я высунул голову, и вижу, как она с хвоста поезда ко мне бежит. Боже, как я обрадовался! Я тогда впервые так громко воскликнул "Мама!", и сразу спрыгнул на перрон, хотя проводница держала. 13 лет мне было.

Светлана Панюкова, преподаватель университета:

Помню, как мама в детстве учила меня ухаживать за домашними животными: утятами, цыплятами и прочими милыми существами. Самым запоминающимся событием для меня было доить корову. К слову, это сложно, особенно ребёнку, но мама с титаническим терпением всё-таки обучила меня этому нелёгкому делу. И я не помню слез и своих истерик - всё было в какой-то игровой форме. Даже сейчас говорю это, и чувствую какую-то детскую радость.

Елена Медведева, психолог:

Моя мама родилась в очень непростое время, в феврале 1942 года на Брянщине. В то время в их деревне стояло фашистское подразделение. Среди них нашлись люди довольно сердечные, которые согласились дать лошадь с телегой для того, чтобы привезти из соседней деревни женщину-повитуху, чтобы помочь родиться моей маме. Потом, примерно через год, когда Брянщину освобождали, началась бомбежка, и землянку где жили моя мама, бабушка и прабабушка, засыпало. Взрослые люди, оглушенные, кое-как выбрались, а годовалый ребенок оказался заточенный под землей. Мама лежала там, в этой холодной землянке, пока завал не разобрали и ее оттуда не достали. Никто и не надеялся, что она будет жива. Мама рассказывает об этом совершенно обыденно и спокойно, как будто в том, чтобы пережить такое, нет героизма. Она где-то недоедала, испытывала нехватку одежды, что сказалось на ее здоровье, но всегда любила жизнь, и эта тяга к жизни делает ее оптимисткой. Это удивительно и мне очень в ней нравится.

Татьяна Трапезникова, 41 год, юрист:

Я была очень маленькая, и не совсем отчётливо помню этот момент, но всё же. Это был 1996 или 1997 год, приближалось 8 марта. Мой папа решил сделать моей маме дорогой, особенный подарок. Он попросил друга купить набор сковородок “Тефаль” в Москве, это была роскошь для того времени. Каждая хозяйка мечтала о таком. Но всё оказалось не так просто. 

Наступило 8-ое марта, папа выходит с большой коробкой и бантом, как сейчас помню его улыбку во всё лицо. Но мама была не в восторге. Когда она открыла подарок, случилось то, чего никто не ожидал. Мама сначала долго разглядывала сковородки, а потом взяла одну из них и бегала за ним по всему двору, крича, что хотела цветы. Теперь каждое 8 марта мы вспоминаем эту историю, и папа теперь всегда дарит маме огромные букеты цветов.

Галина, пенсионерка (в прошлом - инженер на заводе):

Это был 1962 год. Первая новогодняя ёлка в школьном актовом зале. Кружение под музыку в костюме елочки в платье из марли, крашеной в зеленке (тогда все девочки были елочками, мальчики - зайчиками). На моем платье - бусы из елочных игрушек. Потом помню подарок: необыкновенно пахнущий, запакованный в грубую бумагу. Подарок не давал мне покоя, когда мы пришли домой.

В кульке была одна маленькая мандаринка, она очень будоражила обоняние, одно убогое яблоко, 2 печенья и 2 вафли. Последние обсыпали своими крошками конфетные фантики. Конфеты - наивысшее вожделение. Порылась в "наборе", нашла среди карамелек шоколадные: "Весну", "Ласточку", "Пилота", "Буревестника". И среди них был королевский "Мишка косолапый" с вафельной начинкой.
Опустошать пакет, конечно, начала с простых шоколадных конфет. “Мишку косолапого” трогать было нельзя: я решила, что надо обязательно показать и дать попробовать маме, когда та с работы придет. Постепенно из кулька исчезали вафли, печенье, карамель. Мишка терпеливо ждал своего часа. Вернее, его терпеливо ждала я.

Но “Мишка” не давал мне покоя. Я рассматривала картинку на фантике: мишки на картинке устойчиво держались на упавшей ели, а я удержаться не смогла. Подумала: откушу половинку, а вторую отдам маме. Половинка была волшебная. Потом я немного поиграла в игрушки, но мысль о второй половинке назойливо сидела в голове. Ну зачем маме вторая половинка? Я расскажу маме, какая конфета была вкусная. По крайней мере, дам ей понюхать фантик. Вторая половинка так и скользнула в мой рот. Фантик оставила и бережно разгладила. Картинка красивая. Да, покажу фантик. Совсем не переживала, что съела конфету. 

Пришла мама с работы. Рассказала ей про утренник, показала кулек с крошками. С гордостью показала фантик от "Мишки". И понюхать дала. И рассказала о своих намерениях сохранить конфету. Мама нисколько не обиделась. И на душе было легко.